Белая тишина

Мой путь превратился в бесконечную череду
 переходов с велосипедом на плечах и коротких моментов отдыха.

Я думал, что все знаю о сложностях зимних поездок на велосипеде. Знал, что в лесу обычно много снега, знал каково это — пробивать наст передним колесом, знал, что под снегом часто прячется вода. Знал как тяжело и неприятно отбивать лед от примерзшего колеса. Так что я был полностью спокоен, когда в шесть утра заливал в термос горячий кофе. Ведь мне нечего было бояться. По крайней мере, я так думал.

Зимние поездки по маршруту Веронда-райд стали для меня своеобразной традицией. Это почти как «каждый год, тридцать первого декабря мы с друзьями…», только даты каждый раз меняются, да и друзья не торопятся подписываться на такие приключения. И, если первая такая поездка преподнесла мне массу неожиданностей, то, собираясь во вторую, я уже был готов ко всем трудностям. Так что накануне третьей такой поездки я не то, чтобы предполагал, а был полностью уверен, что хуже, чем в прошлые разы, уже просто не может быть. Но теперь я знаю, что может.

Трек: Strava

Я открыл глаза и взглянул на экран телефона: до будильника еще было двадцать минут, но сон уже начал сходить на нет. Сборы не заняли много времени — ведь еще с вечера я приготовил всю необходимую экипировку. Оставалось лишь одеться и закинуть в рюкзак термос с горячим кофе. В половину седьмого утра я уже ехал по пустынному городу: машин практически не было, на улицах было тихо и темно. Стоит отметить, что это одна из причин отправляться в поездки с утра пораньше: проехаться по тихому, как будто вымершему, городу, когда его главные артерии еще не утопают в шуме автомобилей.

Город остается позади вместе со светом фонарей, и я погружаюсь во тьму. Автомобили проезжают редко, так что большую часть времени единственным источником света остается фара велосипеда. В ее свете я вижу как впереди как блестит мокрый асфальт с небольшими вкраплениями льда. Я еду и еду, и моими единственными ориентирами становятся дорожные знаки, потому что весь остальной мир укрыт пеленой ночи, хотя на часах уже половина восьмого утра. Наконец впереди начинает отсвечивать указатель на Фарафоново и я с удовольствием предвкушаю спокойную и размеренную езду по деревенской дороге, покрытой укатанным снегом. Но для начала нужно отдохнуть и перекусить.

Я подъехал к автобусной остановке около поворота, снял рюкзак, достал термос и налил себе горячего кофе с молоком и корицей. Достал шоколадку и уселся на скамейку. Движения на трассе практически не было, и я почти все время оставался в кромешной тьме. Долго рассиживаться я не стал: во-первых, я еще был полон сил и хотел двигаться вперед, а во-вторых, на улице все-таки было прохладно, поэтому я побоялся «остыть».

Но та самая деревенская дорога, которую я так долго ждал, пока ехал по шоссе, встретила меня совсем другими перспективами. Вместо белого, укатанного снега, здесь меня ждала грязная снеговая каша. Ехать по ней было очень тяжело, а иногда — даже опасно. Шипы на резине тут не играли никакой роли, велосипед просто плавал, и мне приходилось прикладывать немалые усилия просто для того, чтобы держать более-менее прямой курс. Постепенно меня начали захватывать мрачные мысли о том, что мне предстоит ехать по такой до самого леса, как вдруг, словно по взмаху волшебной палочки, каша резко сменилась той самой прелестной дорогой, о которой я совсем недавно мечтал.

Теперь я начал получать от езды истинное удовольствие: чистая дорога, на которой вообще не было автомобилей, деревенская тишина и едва брезжущий рассвет.

Вообще раннее утро зимой — это нечто особенное. Для меня зима — это время года, которое ассоциируется с тишиной и спокойствием. А самое тихое время суток — это утро, когда, кажется, еще весь мир спит. Теперь давайте перенесемся на глухую деревенскую дорогу в самое тихое время года и в самое тихое время суток. И мы получим ту непередаваемую атмосферу спокойствия и одиночества, которую трудно воссоздать в других условиях. И именно такие моменты запоминаются больше всего. И именно эти воспоминания потом будут отличным поводом встать с постели в шесть утра воскресенья.

Последняя деревня осталась позади, и теперь я мчался по дороге между заснеженными полями. И мчался я не от того, что мне хотелось этого, а просто потому, что спокойно ехать не представлялось возможным: под колесами петляла глубокая снежная колея и малейший съезд с нее сразу приводил к тому, что переднее колесо зарывалось в снег и велосипед сразу останавливался. В один момент колея резко ушла вправо, а я по инерции понесся дальше, влетел в снег и чуть не слетел с велосипеда, когда переднее колесо провалилось вниз.

И в этот момент я отчетливо понял, что езда на ближайшее время закончилась. Даже на небольшом участке пути до вышки не было и намека на колею — здесь все было укрыто толстым слоем снега, так что о попытках ехать не могло быть и речи.

Как и в прошлый раз подход к лесу оказался раундом игры «Интуиция»: попробуй под слоем снега увидеть, какие участки затоплены водой, а какие — нет. Удавалось мне это с переменным успехом, потому что очевидная стратегия «прыгать по кочкам» слишком часто не срабатывала.

Я забрался на вышку, достал термос и шоколадку — настало время отдохнуть. А вокруг царила, как это принято говорить, звенящая тишина: ни завываний ветра, ни пения птиц, ни, уж тем более, шума автомобилей. Было настолько тихо, что я слышал как падает снег с ветвей деревьев.

Несмотря на желание посидеть тут подольше, я прекрасно понимал, чем могут закончиться долгие посиделки: я мог начать замерзать. А потому я спустился вниз, пристегнул шлем к своему рюкзаку и отправился в путь.

С первых шагов стало понятно, что легкой прогулки ждать не стоит. Снега было довольно много, но самой неприятной сложностью было то, что на улице стояла плюсовая температура, а потому снег весьма охотно налипал на велосипед и блокировал в нем все что можно, в первую очередь, разумеется, колеса.

Но меня этим не напугаешь — все эти сложности не были мне в новинку. Однако, было кое-что о чем я еще не догадывался: во всех моих предыдущих зимних поездках по этому маршруту моим спутником был горный велосипед без крыльев, а сегодня я оказался здесь со своим дорожником, у которого просвет между колесами и крыльями был совсем невелик.

Помню как сказал себе, что самое сложное уже позади, когда преодолел первый затопленный участок. Как наивен я был тогда, ведь сложное еще даже не начиналось. Впрочем, важность позитивного настроя в такие моменты переоценить сложно.

Но сейчас мне предстояло погрузиться в атмосферу волшебной природы зимнего леса. Журчание воды в реке, скрип снега под ногами и тяжелое дыхание, вырывающееся наружу в виде едва заметного пара. О какой-либо усталости еще не могло быть и речи, а потому я вовсю наслаждался потрясающей атмосферой зимней природы и тишиной леса.

Это и есть квинтэссенция спокойствия, средоточие тишины. Место, где ты остаешься один на один с самим собой в окружении природы. Место, где незачем думать о проблемах, которые остались позади, в другом мире.

Но с каждым шагом эти ощущения становились менее явными и постепенно уходили на задний план. Идти становилось все тяжелее и усталость давала о себе знать. Жизнь — это не кино, так что из ниоткуда не начинала играть вдохновляющая музыка и кадры не перескакивали вперед на десятки минут. Камера не оказывалась на десятках метрах вверху, показывая панораму происходящего. Я все еще был внизу, все еще передвигал ноги по глубокому снегу и все еще пытался катить велосипед рядом с собой.

Вскоре я узнал, что крылья в таких поездках не сулят ничего хорошего: в пространство между крыльями и колесами набивался снег, смерзался и блокировал колеса. Вытащить его оттуда оказалось попросту невозможно, так что мне часто приходилось останавливаться, поднимать велосипед и раскручивать колеса в обратную сторону, чтобы хоть немного очистить крылья от снега.

Уже на половине пути через лес я начал ощущать накапливающуюся усталость и вдохновение постепенно исчезало, сменяясь напряженной борьбой с самим собой.

Теперь я уже не катил велосипед, я скорее пахал им снег: наклоняясь вперед и упираясь ногами в землю, чтобы хватило сил толкать его вперед. А давалось это все тяжелее и тяжелее, во многом благодарю тому, что велосипед все больше походил на огромный комок снега и льда.

В конечном итоге, я забросил попытки очистить и разблокировать колеса и просто тащил велосипед за собой, подхватив его за верхнюю трубу рамы, превратив в самый настоящий снежный плуг.

Но такой способ переноски велосипеда оказался очень неудачным, буквально через пару сотен метров я уже практически обессилел, что не могло не отразиться на моем настроении. Теперь мне было совершенно не до любования местными красотами и уж точно не до мыслей о спокойствии и счастье. Теперь я думал лишь о том, как долго мне еще идти до конца леса.

Не знаю почему, но откуда-то во мне появилась уверенность, что как только я выйду из леса, станет гораздо легче. Честно говоря, я до сих пор не понимаю причину этой уверенности, ведь я здесь был не в первый раз, и всегда самая тяжелая часть пути была в поле, которое как раз и начиналось после леса. Но тогда я почему-то об этом не думал.

Перед выходом на поле мне пришлось преодолеть закованный в бетонные кольца ручей, но это оказалось не так просто, как обычно. Из-за глубокого снега я не разглядел рельеф земли и свалился вниз вместе с велосипедом. Подняться наверх с таким грузом тоже оказалось непросто, но вскоре я все же оказался наверху и полностью осознал масштаб бедствия.

Здесь было куда больше снега и, как и обычно, под ним пряталось изрядное количество воды. Преодолев чуть больше пары десятков метров я понял, что толкать велосипед рядом с собой здесь практически невозможно, а тащить за собой — это просто безумие. Так что мне пришлось искать другой способ передвижения, и со второй попытки он обнаружился: я закинул велосипед на плечи и начал пробираться по глубокому снегу. Но это оказалось куда сложнее, чем я представлял: метров через сто такой ходьбы плечи и руки начинали ныть от нагрузки и мне приходилось сбрасывать велосипед на снег.
Теперь мой путь превратился в бесконечную череду переходов с велосипедом на плечах и коротких моментов отдыха. А заветный край поля все не приближался и не приближался, в какой-то момент мне показалось, что я и вовсе стою на месте, а мои переходы с велосипедом на плечах становились все короче. К этому моменту я шел пешком без отдыха уже больше полутора часов. В ботинках хлюпала вода, от снега штаны промокли по колено, а я думал лишь о том, как упаду на снег и буду смотреть на серое небо, когда это все закончится.
Но все это пока и не думало заканчиваться. Внутри меня начала разгораться буря негативных эмоций: жалоб, злобы и возмущения. И когда все это начало выплескиваться наружу я остановился и спросил себя вслух: тебя что, кто-то заставлял сюда идти? И тогда я понял, что это испытание — отличный шанс для меня взять под контроль свою привычку жаловаться. Никто не заставлял меня ехать сюда, никто не виноват в том, что сегодня здесь было так много снега. Более того, именно этого я и хотел. И чего, в конце концов, я добьюсь, если буду тратить силы (которых и так оставалось все меньше) на бесконечные возмущения и недовольства? В лучшем случае я просто сделаю непростую задачу еще сложнее, а скорее всего и вовсе испорчу впечатления от поездки.

Впереди я увидел вторую охотничью вышку и сказал себе: просто дойди до нее. Я не думал о том, что вышка — это знак, что я преодолел лишь треть поля, а после него мне предстояло еще преодолеть пару километров пешки по дороге. Я думал только о вышке и о том, что она очень близко. Я добрался до нее, перевел дух, снова закинул велосипед на плечи и побрел дальше. К другой крохотной цели.
Не скажу, что мне стало легче идти, но все же я шел. Каждый шаг по глубокому снегу давался мне тяжело, ведь на плечах я нес покрытый снегом велосипед. Я уже давно не чувствовал замерзшие пальцы мокрых ног и время от времени пытался шевелить ими, как в детстве учил меня мой отец. Но я шел. И я добрался до конца поля, хотя последний участок пути я уже практически полз.

К счастью, здесь я смог катить велосипед рядом, а не тащить его на себе: по всей видимости, здесь недавно проезжал трактор и слой снега поверх плотной колеи был не таким глубоким. Не могу описать насколько сильно я был рад этому, впрочем, у меня не было лишних сил даже на то, чтобы улыбнуться. Но про себя я поблагодарил тракториста за этот подарок.
Теперь дело оставалось за малым: пройти пару километров по заснеженной колее, чтобы выйти на асфальтовую дорогу. Для меня этот участок стал своеобразной финишной прямой. Финишной прямой, которая затянулась почти на час, выжав из меня последние силы.
И вот, как и в прошлый раз, я выбрался к дороге возле Вашково, бросил велосипед и лег на снег. Настал момент, которого я так давно ждал: момент, когда я смогу лежать и смотреть на серое зимнее небо. Но в этот раз в мои планы вмешалась природа: как раз когда я лег на землю, через крошечную прореху в тучах прорезалось декабрьское солнце, которое как будто бы подмигнуло мне и через несколько секунд снова спряталось в облачности. И хоть у меня еще не было лишних сил, я все же улыбнулся.

Шипы снова хрустели по асфальту и теперь уже я ехал на велосипеде, а не он на мне. Позади — почти четыре часа изнурительной пешки и велопоноса, впереди — чуть больше двадцати километров занесенной снегом асфальтовой дороги. После отдыха, парочки шоколадок и кружки горячего кофе, я вновь обрел силы, чтобы ехать дальше. Больше ни на что сил у меня не было, так что в моей голове царила безграничная тишина. Именно та тишина, за которой я сюда и ехал.